Иерусалимский Клуб Политической Песни «Зимрат aАрец»

Новости

ЮРА ЛИПМАНОВИЧ, Шесть Историй и Мораль

Илья Кутузов

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ Поздним мартовским вечером в городе Дзержинске, от которого в Москву ехать семь часов, а в Горький – 40 минут, Юру провожали в Израиль. Я стоял в углу кухни напротив Юры. Он открывал почтовый конверт. Внутри на клетчатом школьном листке голубел женский почерк. «…мне жаль, что у меня не хватило духу признаться тебе сразу, но я хочу, чтобы ты всё-таки об этом знал. Я тебя люблю…» – подсмотрел я. Юра изучил моё выражение лица. «У тебя это на какую букву начиналось?», - спросил он. «На мэ», - отвечаю, - «а у тебя?» «А у меня на лэ», Юра говорит. И добавил: «Надо было нам с тобой на них жениться. Представляешь, что бы мы там устраивали?» «Точно», говорю. «Их даже мама с трудом различает. Они в Австралию едут». Позднее, вспоминая эту реплику, я подумал как-то, «идеальный брак…» Через несколько дней Юра захотел чашечку кофе на улице Дизенгоф. «Хамеш шекель», сказали ему. Юра сказал, взвесив ситуацию: «Ата ёдэа, ата бен а адам а ришон, ше ани медабер ито иврит». «Шалош шекель», прозвучало в ответ. В Австралии всё не так просто. ИСТОРИЯ ВТОРАЯ Мы давали концерт в Клубе Еврейской Культуры города Горького. Пели песенку на популярную мелодию, про то, как Когда-то вместе с братом не знали мы про атом, В больницах не бывали, гонять любили мяч. Теперь нам вместе с Геной всё меряют рентгены, И что-то Грустно Пишет тётя врач. Называлось это как-то вроде «Весёлая Чернобыльская». После концерта на сцену поднялся неизвестный. Он закричал, «Что вы за ерунду какую-то поёте?! Я в Чернобыле был! Там ничего такого нет!» «Что он имел в виду?», спросил Юра, когда тот откричался и ушёл. ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ У Юры есть песня про детский сад. Время от времени мы пели её вдвоём. Там есть такой куплет: Вчера мы гулять на природу Пешком через речку пошли. А так как не знали мы броду, То после троих не нашли. За всё воспитатель ответит, Повёл нас, не зная где брод. Сегодня мы - малые дети, А завтра - советский народ Сегодня мы - малые дети, «А завтра - еврейский народ», допел я. «Он неправ!» - заметил Юра перед следующим куплетом. ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ В Израиле мы с Юрой даже служили на одной базе, где я появился через полгода после Юриной демобилизации. А Юра мне рассказывал, «Там есть один прапор, Ицик Свиса. Знает по-русски только одно слово – говно. Так я научил его отвечать «сам говно» на пароль «ты – говно»». Вот знакомят меня с будущим начальством. «А это - Ицик Свиса», говорят. «Ты Ицик Свиса?», спросил я его, подойдя поближе. «Я», говорит. «Ты говно», говорю я ему, глядя в его бездонные карие глаза. Ицик на минутку задумывается. Потом расплывается в улыбке. «Сам гавноа», гортанно отвечает он. ИСТОРИЯ ПЯТАЯ Юра участвовал в написании скетча для финала чемпионата КВН. По сценарию Рабин с Нетаниягу в конце скетча должны были стреляться на дуэли. Игра успешно состоялась в середине октября 95-го. А в ноябре был фестиваль КВН. Скетч пришлось снять. На эту же тему. Как- то Юра заметил, что вслед за исполнением томатного блюза доллар всякий раз скачет вверх (Меняет доллар свой привычный курс, когда звучит томатный блюз). С тех пор, по Юриному предложению, мы поём эту строчку на публике дважды. ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ Юра помнит маршруты Московских троллейбусов на уровне названий улиц, по которым они идут. Он помнит расписание электричек Горький – Вязники, Вязники – Владимир, Владимир – Москва. Не то, чтобы он любит Москву, просто память такая. Он помнит все телефоны общей компании. Это общеизвестно… Одна дама из этой компании позвонила как-то Юре, чтобы срочно узнать чей-то телефон, и они проговорили какое-то время. А через три года поженились. МОРАЛЬ Перефразируем один известный анекдот. - Кто такие ближневосточные политки конца второго – начала третьего тысячелетия? - Это персонажи песен Юры Липмановича. К странице Юрия Липмановича Тексты Ильи Кутузова

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

Поздним мартовским вечером в городе Дзержинске, от которого в Москву ехать семь часов, а в Горький – 40 минут, Юру провожали в Израиль. Я стоял в углу кухни напротив Юры. Он открывал почтовый конверт.
Внутри на клетчатом школьном листке голубел женский почерк.
«…мне жаль, что у меня не хватило духу признаться тебе сразу, но я хочу, чтобы ты всё-таки об этом знал. Я тебя люблю…» – подсмотрел я.
Юра изучил моё выражение лица. «У тебя это на какую букву начиналось?», - спросил он.
«На мэ», - отвечаю, - «а у тебя?»
«А у меня на лэ», Юра говорит.
И добавил: «Надо было нам с тобой на них жениться. Представляешь, что бы мы там устраивали?»
«Точно», говорю. «Их даже мама с трудом различает. Они в Австралию едут».
Позднее, вспоминая эту реплику, я подумал как-то, «идеальный брак…»
Через несколько дней Юра захотел чашечку кофе на улице Дизенгоф. «Хамеш шекель», сказали ему.
Юра сказал, взвесив ситуацию:
«Ата ёдэа, ата бен а адам а ришон, ше ани медабер ито иврит».
«Шалош шекель», прозвучало в ответ.
В Австралии всё не так просто.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ

Мы давали концерт в Клубе Еврейской Культуры города Горького. Пели песенку на популярную мелодию, про то, как

Когда-то вместе с братом не знали мы про атом,
В больницах не бывали, гонять любили мяч.
Теперь нам вместе с Геной всё меряют рентгены,
И что-то
Грустно
Пишет тётя врач.

Называлось это как-то вроде «Весёлая Чернобыльская». После концерта на сцену поднялся неизвестный. Он закричал, «Что вы за ерунду какую-то поёте?! Я в Чернобыле был! Там ничего такого нет!»

«Что он имел в виду?», спросил Юра, когда тот откричался и ушёл.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ

У Юры есть песня про детский сад. Время от времени мы пели её вдвоём.
Там есть такой куплет:

Вчера мы гулять на природу
Пешком через речку пошли.
А так как не знали мы броду,
То после троих не нашли.
За всё воспитатель ответит,
Повёл нас, не зная где брод.
Сегодня мы - малые дети,
А завтра - советский народ
Сегодня мы - малые дети,
«А завтра - еврейский народ», допел я.

«Он неправ!» - заметил Юра перед следующим куплетом.

ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ

В Израиле мы с Юрой даже служили на одной базе, где я появился через полгода после Юриной демобилизации.
А Юра мне рассказывал, «Там есть один прапор, Ицик Свиса. Знает по-русски только одно слово – говно. Так я научил его отвечать «сам говно» на пароль «ты – говно»».
Вот знакомят меня с будущим начальством. «А это - Ицик Свиса», говорят.
«Ты Ицик Свиса?», спросил я его, подойдя поближе.
«Я», говорит.
«Ты говно», говорю я ему, глядя в его бездонные карие глаза.
Ицик на минутку задумывается. Потом расплывается в улыбке.
«Сам гавноа», гортанно отвечает он.

ИСТОРИЯ ПЯТАЯ

Юра участвовал в написании скетча для финала чемпионата КВН. По сценарию Рабин с Нетаниягу в конце скетча должны были стреляться на дуэли. Игра успешно состоялась в середине октября 95-го. А в ноябре был фестиваль КВН. Скетч пришлось снять.

На эту же тему. Как- то Юра заметил, что вслед за исполнением томатного блюза доллар всякий раз скачет вверх (Меняет доллар свой привычный курс, когда звучит томатный блюз). С тех пор, по Юриному предложению, мы поём эту строчку на публике дважды.

ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ

Юра помнит маршруты Московских троллейбусов на уровне названий улиц, по которым они идут. Он помнит расписание электричек Горький – Вязники, Вязники – Владимир, Владимир – Москва. Не то, чтобы он любит Москву, просто память такая. Он помнит все телефоны общей компании. Это общеизвестно…
Одна дама из этой компании позвонила как-то Юре, чтобы срочно узнать чей-то телефон, и они проговорили какое-то время.
А через три года поженились.

МОРАЛЬ

Перефразируем один известный анекдот.
- Кто такие ближневосточные политки конца второго – начала третьего тысячелетия?

- Это персонажи песен Юры Липмановича.

К странице Юрия Липмановича

MP3

При цитировании обязательны ссылки на автора и сайт; в Интернете - линки.
© Лев Ари Судаков 2001-2021		Обратная связь LJ / ЖЖ

Эта страница обновлена 12.10.2021